Пир плоти - Страница 137

137

Она, естественно, не знала, и вряд ли шеф ожидал от Уортон, что она примется строить догадки на этот счет. Все, что ей оставалось, — это помотать головой и покорно приготовиться к получению нагоняя.

— Это было найдено в доме Гудпастчера. По сути дела, это его признание. Хотя подписи нет, почерк засвидетельствован. Здесь описывается его роль в убийстве и осквернении тела Никки Экснер. Об участии в убийстве Билрота здесь не говорится ничего.

Перед глазами у Беверли Уортон невольно возникли Айзенменгер и Елена. Сейчас старший инспектор Уортон чувствовала себя так, будто ее ощупывает прокаженный.

— Вы разрешите? — Она протянула руку.

Суперинтендант брезгливо взял листки со стола и швырнул ей, будто избавлялся от какого-то хлама. Беверли поймала листки и начала их просматривать. Последовало долгое молчание. Она стояла и читала — шеф так и не предложил ей сесть, — а сам он сидел вполоборота к ней, свирепо уставившись в угол.

Когда она закончила читать и вернула листки на стол, он повернулся к ней на стуле:

— Что скажете?

Надо было решать, как вести себя в этой ситуации. Точнее, как, по мнению начальства, она должна себя вести. Предпочтет ли он опять спустить это дело на тормозах или потребует нового тщательного расследования?

— Написано очень невразумительно, сэр.

Он в ярости схватил записи.

— «Она была уже мертвая я только разрезал как он сказал». По-моему, все понятно. А вам нет?

— Это означает, что Рассел убил ее и заставил Гудпастчера помогать ему. Но это, в принципе, не противоречит…

— Айзенменгер говорит, что это вполне мог быть Гамильтон-Бейли, и приводит достаточно убедительные доводы в пользу этого соображения. Это во-первых. А во-вторых, вы не просто впутали в это дело Билрота, вы целиком и полностью построили свою версию на его участии. — При этих словах суперинтендант принялся размахивать листками перед носом Уортон. — Я что-то не представляю, как можно его сюда присобачить. А вы представляете?

В первую секунду она хотела возразить, но секунда быстро прошла.

— Нет, сэр, — ответила она спокойно.

— Это полный провал, Беверли, с треском. Абсолютное и блистательное фиаско!

— Я знаю, сэр, но…

— И никакие «но» тут не помогут. Сначала вы говорите, что убийца Билрот, затем — что Билрот и Рассел. А теперь что? Билрот, Рассел, а также, возможно, Гамильтон-Бейли и Гудпастчер? Прямо эстафетная гонка на выбывание!

Уортон помолчала несколько секунд, давая начальнику возможность выпустить пар. Затем, дождавшись паузы, произнесла:

— Возможно, мы ошиблись, напрямую связав дело Либмана и Рассела с убийством. Но в таком случае вопрос, кто же все-таки ее убил, остается, если, конечно, это «признание» соответствует действительности, а не было внушено воспаленному мозгу одинокого вдовца «свыше».

— Вы что, верите в потусторонний мир, инспектор? — фыркнул суперинтендант.

Сама последняя фраза и тон, которым она была произнесена, не сулили ничего хорошего. Все это пахло как минимум понижением в должности. Беверли даже слегка запаниковала — это незнакомое для нее чувство оказалось весьма неприятным.

— Надо поговорить с Гамильтоном-Бейли, сэр. Многое зависит от того, что он скажет.

— Естественно.

— Мы ведь так и не знаем, кто именно убил ее. Не исключено, что Билрот…

Тут Уортон, к своему ужасу, поняла, что этого имени упоминать не стоило. Начальственный гнев вспыхнул с новой силой.

— Я уже по горло сыт этой хренью, Уортон! С Билротом покончено раз и навсегда. Вы совершили ошибку, за которую вам еще придется ответить. А пока надо провести расследование заново, основываясь на признании бывшего куратора музея. Вам ясно?

— Разумеется, сэр, — поспешила ответить Беверли, чувствуя, что краснеет и потеет. Она незаметно вытерла ладони о юбку.

— И не сомневайтесь, инспектор, я прослежу за ходом расследования. Докладывать, как продвигается дело, будете регулярно и лично мне.

— Да, сэр.

— Возьмите этот документ и идите.

Уортон вышла из кабинета, беззвучно ругаясь последними словами. В коридоре она прислонилась к стене и закрыла глаза. Ее переполняли чувства униженности, стыда и страха, но сквозь их завесу уже пробивались мысли о том, как избежать катастрофы и свести потери к минимуму.

Все зависело от того, как будет настроен суперинтендант. Если он успокоится и почувствует себя в безопасности, если будет не прочь покувыркаться в постели с лучшей акробаткой полицейского управления…

В конце концов, успокаивала она себя, Билрот был арестован, когда расследованием официально руководил старший инспектор Касл, и формально он обязан отвечать за совершенные ошибки.

Уортон стало легче, но ненамного.

* * *

Когда первый шок отпустил Елену и ей стало ясно, что сообщение Айзенменгера поворачивает расследование в совершенно иное русло, она решила действовать. Первым делом она известила о новостях родителей Билрота (пусть они узнают о том, что их сын невиновен, именно от нее), после чего отправилась домой отпраздновать это событие бутылкой шампанского — не бог весть что, но хотя бы какая-то передышка после длительного неослабного напряжения. Последующие несколько дней она пребывала в приподнятом настроении. Странно, но так замечательно Елена Флеминг не чувствовала себя вот уже много лет.

Но когда первоначальное радостное возбуждение улеглось, суровая действительность опять предстала перед ней в истинном свете и оказалась не такой уж радужной.

137